- Вниз-то, в провал гляди... эн она где, Москва-то!..
Я вижу... Небо внизу кончается, и там, глубоко под ним, под самым его краем, рассыпано пестро, смутно. Москва... Какая же она большая!.. Смутная вдалеке, в туманце. Но вот, яснее-.. - я вижу колоколенки, золотой куполок Храма Христа Спасителя, игрушечного совсем, белые ящички-домики, бурые и зеленые дощечки-крыши, зеленые пятнышки-сады, темные трубы-палочки, пылающие искры-стекла, зеленые огороды-коврики, белую церковку под ними... Я вижу всю игрушечную Москву, а над ней золотые крестики.
- Вон Казанская наша, башенка-то зеленая! - указывает Горкин. - А вон, возля-то ее, белая-то... Спас-Наливки. Розовенькая, Успенья Казачья... Григорий Кесарейский, Троица-Шабловка... Риз Положение... а за ней, в пять кумполочков, розовый-то... Донской монастырь наш, а то - Данилов, в роще-то. А позадь-то, колокольня-то высоченная, как свеча... то Симонов монастырь, старинный!.. А Иван-то Великой, а Кремь-то наш, а?
А вон те Сухарева Башня... А орлы те, орлы на башенках... А Москва-река-то наша, а?.. А под нами-то, за лужком... белый-красный... кака колокольня-то с узорами, с кудерьками, а?! Девичий монастырь это. Кака Москва-то наша..!
Прошли времена. И теперь всего этого с Воробьевых гор уже не увидишь. И не только потому, что половину снесли, а потому что появилась высотная застройка. «Золотоглавой» Москва была когда трехэтажный дом считался небоскребом.
Зато, теперь можно увидеть многого всякого другого, об чем в старые времена и не мыслилось.
Так выглядела Москва с Воробьевых гор в начале 20-го века.
Конечно, здесь золотых куполов не различить, но видно, что они выделялись или могли выделяться, на фоне малоэтажной застройки.